15 июля 1904 год погиб министр внутренних дел В.К. фон Плеве

15 июля 1904 г., утром, министр внутренних дел, статс-секретарь Вячеслав Константинович Плеве ехал в карете на Балтийский вокзал, чтобы оттуда направиться с докладом к императору Николаю II в Петергоф. 

В 9 часов 46 минут утра, когда экипаж министра приближался к углу Измайловского проспекта и Обводного канала, с тротуара к карете бросился молодой человек, одетый в форму низшего железнодорожного служащего. Ехавший сзади министра на велосипеде агент охранной полиции Фридрих Готлиб Гартман попытался перерезать ему путь к экипажу, но не успел, и в то же мгновение злоумышленник бросил под карету министра какой-то предмет. Раздался взрыв, все заволокло густым дымом. Когда же дым рассеялся, глазам обывателей представилась страшная картина: карета статс-секретаря Плеве оказалась совершенно разрушенной, мостовая залита кровью, смертельно раненого кучера, запасного унтер-офицера Ивана Филиппова, далеко отбросило силой взрыва, а несколько человек, получившие более или менее серьезные повреждения, корчились в муках.

Подоспевшие на место происшествия чины полиции увидели, что министр лежит на обломках экипажа без малейших признаков жизни. От пальто министра осталось лишь несколько обрывков ткани, орденская звезда была совершенно уничтожена, сохранился только центральный эмалевый кружок с несколькими бриллиантами. Нижняя часть лица Плеве была сильно раздроблена и представляла собой сплошную рану, захватывающую и левый глаз; кроме того, на теле были обнаружены повреждения, несовместимые с жизнью. Смерть В.К. Плеве наступила мгновенно. Тотчас же была вызвана карета Красного креста, в которой тело министра было доставлено на его квартиру.

Тем временем чины полиции задержали бросившего разрывной снаряд человека, который также оказался ранен в правый глаз, ногу и живот. После взрыва он сперва потерял сознание, а очнувшись и увидев тело Плеве, лежащее на мостовой, выкрикнул: «Да здравствует Боевая организация! Долой самодержавие!», но был тут же схвачен полицией и подоспевшими прохожими. Задержанный попытался вытащить револьвер, но это ему не удалось. Злоумышленник был доставлен в Александровскую больницу, где его прооперировали.

Помимо самого убийцы, тяжелые повреждения получили оказавшиеся рядом с эпицентром взрыва прохожие: капитан лейб-гвардии Семеновского полка Цвецинский, у которого оказалась трещина черепа, и рядовой нестроевой (лазаретный служитель) штаба 37-й пехотной дивизии Хельман Фризенберг. Оба они были также отправлены в Александровскую больницу. Остальные (дворянка Екатерина Хабарова, мещанин Владимир Марков, крестьянин Павел Лаврентьев, агент охранной полиции Гарман) получили сравнительно легкие повреждения.

Силой взрыва обломки кареты разметало на сотню метров вокруг, в прилегающих домах вылетели все стекла и даже в здании Варшавского вокзала, находившегося в значительном отдалении, большая часть стекол также оказалась разбита.

Утром того же дня к лодочнику Максиму Кондратьеву, недалеко от Горного института, подошел неизвестный молодой человек в котелке и форменной морской накидке и нанял лодку, якобы для прогулки. Когда лодка Кондратьева находилась у Балтийского завода около броненосца «Слава», неизвестный вытащил из-под накидки какой-то круглый сверток, завернутый в платок, и бросил его в воду, причем постарался действовать незаметно от лодочника, но лодочник заметил это и сделал юноше замечание, что бросать в воду ничего нельзя, и что он сейчас же повернет лодку к берегу. Неизвестный сильно испугался и стал просить Кондратьева продолжать путь, обещая щедро заплатить: сначала 1 руб., затем 2 руб. и, наконец, 10 руб. Но лодочник заподозрил неладное и на деньги не польстился, а вместо этого скрутил юношу и доставил его в полицию. При обыске у неизвестного оказались два револьверных патрона. На допросе он сознался в участии в покушении на Плеве. К броненосцу «Слава» была отправлена команда водолазов, однако поиски были безрезультатны. Загадочный сверток, оказавшийся разрывным снарядом, рыбаки извлекли неводом лишь месяц спустя чуть ниже по течению.

Дело было поручено судебному следователю по важнейшим делам Санкт-Петербургского окружного суда И.М. Коробчич-Чернявскому. Первый допрос был произведен в Александровской больнице уже в ночь на 16 июля. Убийца отказался назвать себя, сказав лишь, что принадлежит к партии эсеров и действует по поручению Боевой организации партии социалистов-революционеров (БО ПСР). Работа с подследственным осложнялась еще и тем, что после операции он долгое время находился в полусознательном состоянии. В больницу был специально командирован чиновник Департамента полиции М.И. Гурович, который под видом доктора дежурил у постели террориста и фиксировал все отрывочные фразы, сказанные им в бреду.

Наконец, личность террориста удалось установить: им оказался сын купца, бывший студент Московского университета Егор Сергеевич Созонов, ранее привлекавшийся в г. Уфе к дознанию политического характера, высланный под гласный надзор полиции в Восточную Сибирь, но вскоре бежавший оттуда.

Подельником Созонова, арестованным лодочником, был мещанин г. Кнышина Шимель Вульфович Сикорский, также член БО ПСР. По плану покушения он должен был бросить свой снаряд в карету министра в случае, если бы первый снаряд не достиг своей цели. План террористов, казалось, не оставлял Плеве шансов: помимо Созонова и Сикорского, министерскую карету на пути ее следования подстерегали и другие бомбисты. Так, Давид Боришанский должен был пропустить карету мимо себя, если бы Плеве вздумалось повернуть назад. Кроме того, Созонова, как основного метальщика, страховал Иван Каляев, будущий убийца дяди царя, великого князя Сергея Александровича. Сразу после покушения Каляев и Боришанский скрылись.

В ноябре судом Санкт-Петербургской судебной палаты Созонов и Сикорский были лишены всех прав состояния и приговорены к каторжным работам (первый – бессрочно, второй – на двадцать лет) и заключены в Шлиссельбургскую крепость, но уже через год, по манифесту 17 октября 1905 г. срок каторжных работ им обоим был сокращен и они были переведены в Бутырскую тюрьму, а оттуда в Акатуйскую каторжную тюрьму. Дальнейшая их судьба сложилась по-разному: Созонов в 1910 г. покончил с собой в знак протеста против ужесточения условий содержания в Зерентуйской каторжной тюрьме, а Сикорский жил на поселении вплоть до 1917 г., после освобождения поселился в Москве.

Покушение на Плеве было спланировано главой БО ПСР знаменитым двойным агентом Евно Ф. Азефом. Террористы изучили маршруты еженедельных поездок министра в Царское село и сделали несколько попыток осуществить покушение еще в марте 1904 г., но все они по разным причинам оказались расстроены. В ходе подготовки к одному из покушений в ночь на 1 апреля, начиняя бомбу, погиб член Боевой организации Алексей Покотилов: у бомбиста дрожали руки, одно неосторожное движение – и номер «Северной гостиницы» взлетел на воздух. В результате этого инцидента основной запас динамита пропал, что на время деморализовало террористов, но благодаря хлопотам своего главы, Е.Ф. Азефа, они вернулись к замыслу уничтожить министра. Непосредственным руководителем операции стал Борис Савинков. Формальным поводом для убийства были еврейские погромы в Кишиневе в апреле 1903 г., вину за которые общественное мнение возложило на Плеве. Впрочем, у революционеров с министром были давние счеты. Плеве был символом реакции: на посту прокурора Петербургской судебной палаты, а затем и.о. прокурора в Особом присутствии Правительствующего Сената и директора Департамента полиции (1881–1884) он сыграл одну из главных ролей в ликвидации «Народной воли».

Вместе с тем, министр Плеве был нелюбим и в обществе. Либералы видели в нем главное препятствие на пути реформ, он был причастен к составлению положения о Государственной охране, вызывавшего бурное возмущение интеллигенции; на него возлагали ответственность за русско-японскую войну. Один из предводителей БО ПСР Б.В. Савинков писал: «Никогда ни один временщик не знал такой ненависти. Никогда ни один человек не рождал к себе такого презренья. Никогда самодержавие не имело такого слуги». Террористу вторили «Московские ведомости»: «Да, если враги России хотели нанести ей великий ущерб, они не могли выбрать среди ее граждан лучшей жертвы» (Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX – начало XX в.). М., 2000. С. 150).

Жандармский полковник П.П. Заварзин вспоминал, что сам Плеве не питал иллюзий относительно своей судьбы: «Несколько сухой, но ясный в своих выражениях и мыслях, Плеве производил впечатление человека волевого, благородного и фанатика своего долга. […] Сознавая, что рано или поздно он будет сражен пулей или бомбой революционера, Плеве относился ко всякого рода охранам определенно скептически» (Заварзин П.П. Работа тайной полиции // «Охранка»: воспоминания руководителей политического сыска. М., 2004. Т.1. С. 441).

После убийства своего злейшего врага ЦК партии эсеров пожинал плоды успеха Боевой организации. Удачный теракт поднял популярность эсеров на небывалую высоту, деньги потекли в кассу ЦК в огромных размерах, что давало возможность вести широкую агитацию и наводнить прокламациями всю Россию.

Убийство Плеве встретило одобрение не только в революционной или оппозиционной, но и в обывательской среде. «Дождался-таки Плеве своего часа!» – писал в дневнике в день убийства литератор С.Р. Минцлов (История терроризма в России / Сост. О.В. Будницкий. Ростов-на-Дону, 1996. С. 497). Кадет Ф.И. Родичев, оказавшийся в день покушения на министра в дороге, вспоминал: «Во всем поезде толковали об убийстве Плеве… Никто не боялся, и никто не огорчался» (Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении… С. 150).

После расправы над Плеве эсеры совершили еще десятки громких терактов, однако ни один из них не оказал сильного влияния на политику царского правительства. На пост министра внутренних дел был назначен П.Д. Святополк-Мирский, который пошел на значительные уступки обществу. Новый политический курс получил название «весны Святополк-Мирского», но он не помог ни нивелировать неудачи русско-японской войны, ни преодолеть внутренний кризис. Трагическая гибель В.К. Плеве стала серьезным поражением правительственных сил и символическим прологом к революционному взрыву 1905 г.

В Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ) хранится ряд дел об убийстве В.К. Плеве, наиболее информативные из них – в фонде Департамента полиции (ГА РФ. Ф. 102. ОО. 1904 г. Оп. 232. Д. 395, Д. 395. т. 2., Д. 395. т. 3), а также в фонде Уголовных отделений Первого департамента Министерства юстиции (ГА РФ. Ф. 124. Оп. 13. Д. 827).

Текст: А.М. Лаврёнова, к.и.н., Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ).

Заглавное изображение из открытых источников.

Участники событий и другие указанные лица:

• Плеве Вячеслав Константинович, российский государственный деятель, сенатор, статс-секретарь, действительный тайный советник, убит в Санкт-Петербурге бомбой брошенной в его карету эсером;
• Романов Николай II Александрович, император Всероссийский, царь Польский, великий князь Финляндский, правление ознаменовано экономическим развитием России при росте социально-политических противоречий и революций.